Мы с женой уже две недели выбираем район недалеко от Саранска (где живём), чтобы купить простенький домик в деревне под дачу. Став пенсионерами мы получили много свободного времени и захотелось приблизить к себе природу – лес с грибами и травами, речку, озёра с рыбой. Начиная с расстояния в 60 км. от Саранска дома продаются совсем дёшево. Можно купить дом с землёй в тридцать-сорок соток в зависимости от состояния дома, конечно, за сумму от десяти до пятидесяти тысяч рублей. По объявлениям в газетах нашли в подходящем месте дом и в прошлый четверг поехали его смотреть. Дом хозяйки, где она сейчас живёт с мужем, находится в ста метрах от продаваемого дома, как оказалось, дома её родителей. Предлагаемый к продаже дом стоит на краю села, до леса пять минут ходьбы, столько же до небольшой речки, где можно купаться. В этот огромный, площадью около трёхсот квадратных километров смешанный лес, я однажды ездил за грибами. Места там красивые. Посреди леса озёра. Много ягод – земляника, малина… , орехи, травы… В общем, рай. Осмотрели дом. Обычный деревенский пятистенный дом с русской печью в кухне и голландкой в горнице, с рубленной баней по черному в огороде в тридцать пять соток, с рубленной конюшней, сараями и ещё кучей разных надворных построек.
Женщине на вид около пятидесяти лет, но узнаём что её отец, живший в этом доме, умер два года назад в возрасте шестидесяти лет. Значит ей лет сорок. Мысли о том, как быстро стареют женщины в деревне не покидают меня и сейчас. Конечно, много зависит от мужа… Но об этом ещё впереди. Спрашиваем о том, откуда они берут воду. Показывает на колодец в пяти метрах от калитки. Говорит, что в деревне тихо и спокойно, не воруют. На дачах-то вокруг Саранска и на нашей даче, в том числе, всё уже разворовали. Посадить ничего нельзя, всё растащат бомжи. Об алюминиевых ложках, кружках нечего и говорить. На дачах их давно уже нет.
Спрашиваем о цене за дом. Отвечает, что земля сейчас дорогая и поэтому за всё это хозяйство вместе с землёй она хочет тридцать тысяч рублей. Не торгуемся. Всё устраивает. Говорим, что привезём деньги на днях и оформим в сельсовете покупку.
Ни на один дом в селе нет документов о собственности, даже у председателя сельсовета. Это, как раньше шутили о приватизации квартир – что такое приватизация?
- Ну, как же, вот у тебя есть квартира?
- Есть.
- Она твоя?
- Моя.
- Вот ты её приватизируешь и она опять будет твоя.
Женщину подвезли сто метров до её дома, прощаемся. Муж встречает, почему-то недовольный, что-то кричит ей и машет руками. О чём речь – не слышно.
Через два дня в субботу мы уже всей семьёй собрались смотреть этот дом и покупать его. Контрольный звонок хозяйке.
- Здравствуйте.
Мне отвечает пьяным голосом мужчина.
- ЗдорОво!
- Можно пригласить Настю к телефону?
- Её нет.
- А когда она будет?
- Её вчера в больницу отвезли.
- Вы её муж?
- Да.
- Жаль, что её нет, мы хотели приехать отдать деньги за дом.
- Дом не продаётся.
- Как так, позавчера продавался?
- А теперь – нет!
Вот такой облом получился. Мы всё же поехали вчера в то село. Обратились сразу к председателю сельсовета. Она предложила нам несколько вариантов пустующих домов. Выбрали два дома. Решаем сейчас какой из них взять. Я бы не писал ничего из того, что написано выше, если бы мы из разговоров с местными жителями не узнали, что вода в колодце возле дома, который нам пыталась продать Настя, оказалась не пригодной для питья и, что воду они возят на санках из другого колодца за двести метров, что можно пробурить свою скважину за шестьсот рублей за метр глубины и будет своя вода, что муж Настю «побивает». Он в доме хозяин! Она не посоветовалась с ним на счёт продажи дома и теперь лежит в районной больнице с сотрясением мозга и переломом носа. Говорят, с лестницы упала…
Александр Иутин
|
